Алексеев А.Б. Путешествие без конца, часть 2

Глава 3. Танкисты, вперед!

Атомная война - это вещь в себе. Это - смерть, по сути своей противная живому, которое может лишь смириться с ее неизбежностью. Осмыслить ее человеческий разум не в состоянии. Ни печи Освенцима, ни пламя Курской дуги, ни трагедии Хиросимы и Нагасаки не дают представления об убийственной мощи столь широко распространенного сейчас ядерного оружия. В истории человечества не было примеров столь массового уничтожения всего живого. Даже варварские бомбардировки Вьетнама не смогли уничтожить маленький но свободолюбивый народ, ради жизни на своей земле зарывшийся в землю. Но от проницающей радиации и взрывных волн, достигающих силы сокрушительных землетрясений, укрыться невозможно.

Тех, кого война схватила в свои руки, она уже не выпустит до конца. И, кроме того, она постепенно затягивает в себя остальных, спасшихся от первого удара. Даже трупы убивают одним своим присутствием, и невидимое излучение пронизывает все живое на планете. Но в то же время атомная война напоминает обычную тем, что уцелевших посылают умирать за районы, не затронутые ядерным огнем; за местность, которую надо захватить, или отстоять. Люди в таких условиях похожи на бактерий. Те тоже гибнут миллионами от ударов пенициллина и сохраняют жизнь лишь единицы в случае недостаточности дозы, или мутанты, на которых лекарство перестает действовать. Но уцелевшие, бурно размножаясь, снова заселяют весь организм. Активная жизнь всегда побеждает. Лишь для отдельных индивидуумов война кончается непоправимой трагедией. И каждый убитый - это трагедия. Миллиарды трагедий несет война.

Но быстрее невидимой смерти летит страх. Парализующий, лишающий способности мыслить, даже лишающий стремления выжить. Только большая цель, вовремя поставленная каждым перед собой, может помочь побороть страх и, в конечном счете, смерть. Может быть, если бы ребята были ближе знакомы с оружием массового поражения, то трагизм создавшейся ситуации погубил бы их. Но они не имели личного, осознанного впечатления конкретного могущества ядерных взрывов. В их воображении вставали лишь страницы учебника с сухими цифрами килотонн и мегатрупов. Поэтому ощущение опасности не вызвало у них парализующего страха. А присутствие товарищей побудило их к немедленным действиям, отодвинувшим на задний план личные переживания. Трое друзей отошли в сторону и зашептали.

- Началось.
- Что делать?
- Здесь даже убежищ нет.
Вибрион дрожащей рукой стер со лба холодный пот.
- Это бесполезно. Можно только продлить агонию. Уж лучше сразу.
- Сейчас наверняка начнется мобилизация,- Гарик заметил несколько бегущих офицеров.
 
АБ почесал затылок.
- Надо что-то предпринять. А что мы можем? Ну, думайте.
Вибрион очнулся.
- Ребята, у меня есть конспект по матчасти.
- Это идея. Хоть броней прикроемся. Да будем ли еще воевать - неизвестно,- в глазах АБ загорелись огоньки надежды.

Но Гарик остудил его.
- Для этого придется поработать. Если ждать, то можем попасть черт знает куда. Надо сделать так, чтобы не расставаться.
- Придумаем,- уже твердо сказал АБ.
К ним подошел Шевкуля.
- Ребята, что случилось?

АБ повернулся к вагону.
- Пошли. Надо вещи собрать. Не помешает быть в готовности. Витя, мы тебе в вагоне все объясним.
Они быстро взбежали по ступенькам, растолкали стоявших в проходе девчат и начали увязывать рюкзаки. Только неловкие движения рук да напряженное дыхание выдавали их состояние. Витя стоял в проходе и растерянно смотрел на них.
- Ребята, что случилось? Куда вы торопитесь?
- Собирайся быстрее, война!

В этот момент на северо-западе из-за горизонта поднялся огромный огненный шар. Ослепляющий поток света больно ударил по глазам и на несколько мгновений осветил застывшую на перроне толпу людей. Сережа лежал на полке, когда световая волна, сфокусировалась линзами сильных очков и лишила его больные глаза способности видеть. Он со стоном опрокинулся навзничь и прижал руки к лицу. Гарик прервал молчание.

- Водородная по Магнитке.
- Это конец.
- Главное- спокойствие. Мы далеко от городов. Оставьте рюкзаки и на улицу.
С улицы доносились крики и женский визг. Ослепленные вспышкой люди метались по перрону, сталкивались, падали. С каждой минутой нарастала напряженность обстановки. Начиналась паника. Наконец по станционному радио объявили: "Просим всех соблюдать спокойствие. Товарищи, займите свои места в поезде. Всем военнообязанным подойти к зданию вокзала". Суета на улице стала более организованной. У здания постепенно собиралась толпа. Никто не знал, что делать. Какие-то офицеры хватали проходивших мужчин и строили их в шеренги. Душераздирающие сцены прощания происходили у каждого вагона. Среди этой суеты и страха выделялась своей неподвижностью четверка ребят, стоявших у вагона и внимательно смотревших по сторонам. Мимо них пробегали студенты, торопившиеся к месту сбора. Крюков спрыгнул со ступенек, закинул рюкзак за спину и на мгновенье задержался около ребят.

- А вы почему стоите? Наши уже все там. Сбор у фонаря где Лякишев.
- Сейчас догоним.
- Ну быстрее. Да очнитесь же вы, мямли.
- Ладно, Женя, мы не подведем.
В этот момент АБ увидел, как в стороне появился капитан танковых войск и начал собирать солдат танкистов.
- Пошли за мной.

И ребята бросились в другую сторону сопровождаемые удивленным взглядом Крюкова. Они подобрались сквозь толпу к капитану.
- Товарищ капитан, танкисты нужны?
- Кто такие?
- Мы студенты. Военная специальность - командир взвода средних танков. Можем занимать любые места.
- Вас четверо. Пойдете экипажем. Фамилия?,- он обратился к АБ.
- Алексеев.
- За командира. Через 15 минут быть за зданием в машине.
- Есть! Ребята, за мной. Взять вещи и проститься. Шевкуль, будешь с нами.
- Да я ничего не умею, на кафедру я же не ходил.
- Не дрейфь, обучим на заряжающего. С нами не пропадешь. Это единственный шанс выжить.
- Ладно.
- Вибрион, будешь механиком-водителем, Гарик, - наводчиком.

Они бросились к поезду. По дороге Гарика схватил за руку пожилой лейтенант.
 - А ну, быстро в строй.
Гарик вырвался.
- Мы - экипаж танка. Находимся в подчинении вон того капитана,- он махнул рукой в сторону.
Лейтенант непроизвольно оглянулся. Воспользовавшись моментом друзья бросились бежать.
- Стой! Назад!
Но они уже влезали в вагон. По станционному радио объявляли: "Всем женщинам и детям сесть в поезд. Отправление через три минуты". Великолепная четверка протолкалась к своим местам и схватила рюкзаки. К ним бросилась Рекса.
- Вот они где. Мы все глаза проглядели, куда вы исчезли. С остальными вас нет, здесь тоже. Ну хоть теперь будете с нами, смотрите, что здесь делается. Ужас. С вами будет спокойнее.

Ребята двинулись к выходу.
- Вы куда?,- бросилась она к Вибриону.
- На войну. В танки.
Тетеря ойкнула.
- А мы?
Рекса схватила Вибриона за руку.
- Мы с вами.
- Как решит командир.
- А кто у вас командир?
- АБ.
- Саша, мы Вибриона не бросим.
- С нами нельзя. Это вам не турпоход.

Вмешалась Тетеря.
- Сашенька, мы где-нибудь приткнемся, мы маленькие.
- Да, достаточно...
Гарик усмехнулся.
- Вообще-то их двое, а по теории...
- Что, оптимальный вариант?
- Сашенька, ну пожалуйста, ты хороший,- взмолилась Тетеря со слезами на глазах. При мысли о потере последней нити, связывающей ее со счастливым прошлым, ее сердце сжималось от страха. Как можно в такой момент остаться совсем одним.
 АБ понял ее чувства и это толкнуло его к Лене. Он сдался.
- Ну ладно, пошли быстрее.
Девчонки бросились к вещам. Раздался гудок тепловоза.
- Скорее, поезд трогается.

Они растерянно остановились и затем бросились за ребятами к выходу, так и не захватив свои вещи. Шевкуля, вдохновляемый энергией друзей, внезапно решился на смелый поступок. Он пошел за ребятами, но на мгновение остановился, повернулся и неловко поцеловал Коковишу.
- Прощай, Оля.
- Витя, ты куда?
- На войну.
- Но ты же не обязан...
- Я с ребятами.

- АБешка, береги Витю,- крикнула Ольга из окна уходящего поезда.
Все шестеро, прячась в тени деревьев, побежали вокруг вокзала. На площади маршировали строем "солдаты". Их постепенно выводили с перрона и сажали в грузовики. АБ перепрыгнул низкий забор темного парка и помог перелезть Тетере. Все медленно углубились в заросли колючих кустов. На небольшой поляне они остановились и огляделись.
- Не заметили,- перевел дух Гарик:- Теперь к нашей машине.
- Сначала нужно переодеть девчат,- огляделся АБ и бросился к старой скамейке недалеко от края парка. Он положил на скамейку рюкзак, развязал его и обернулся к подошедшим.
 
- Девчата, переодевайтесь в мужское. Грудь убрать, волосы тоже, и молчать, иначе прогонят. Витя, дай что-нибудь Рексе. Тетерь, бери мои брюки. Девочки начали примерять одежду.
 - Ой, отвернитесь.
На близкой площади заканчивалась погрузка будущих войск в машины. Один за другим грузовики уходили в степь. Разворачивающаяся на дороге машина на мгновение осветила фигуру Тетери, снимавшей лифчик. Белизна ее полных грудей с большими, набухшими от нервного озноба красивыми сосками, ударила по глазам обернувшегося АБ.
- Тетерь, бери мою майку, она в обтяжку.
- Ой, не смотри.
- Уже не вижу.

Рекса, белея трусами, молча натягивала брюки Шевкули.
- Тетерь, зачем свитер хватаешь? Одевай пиджак, брюки, кеды.
Тетерь снова ойкнула и прикрыла трусики пиджаком. Гарик кашлянул.
- Лена, сейчас не до церемоний. Перестань пищать и одевайся быстрее. Ты не дома, чтобы разгуливать в белье.
- Ну готовы? Пошли скорее.
Они выскочили из кустов и бросились к машине, в которую уже влезал капитан.
 - Товарищ капитан, нас шестеро.
- Зачем нам еще двое? У нас комплект.
- Они пойдут с нами десантом на броне.
- А с автоматом - то обращаться умеете?
- Все умеют.
- Черт с вами. Садитесь, опаздываем.

Ребята подбежали к уже закрытому заднему борту. Мощные солдатские руки втянули их в кузов. АБ зажал рукой рот пытавшейся пискнуть Тетере. Машина рванулась в степь. Все нервно закурили. Вибрион бережно прятал гитару между наваленных посередине рюкзаков и чемоданов. Гарик осмотрелся. В машине знакомых не было. Ехали солдаты танкисты и несколько гражданских предпожилого возраста. АБ, почти закрыв своим телом Тетерю, что-то яростно шептал ей на ухо. Рекса и Шевкуля молча сидели на дне машины. Солдатский мат щекотал натянутые нервы. Капитан сидел рядом с шофером и требовал ехать быстрее.

Они опаздывали. Два строевых батальона танкового полка уже начали развертывание, а в его батальоне не хватало людей и машины стояли еще в ангарах. Он задумался. Распределять новичков между старыми кадровыми экипажами уже не было времени. Придется рисковать и ставить их полными экипажами в разные роты. Перераспределить их можно будет уже в пути. Но надо спешить. Шофер еще увеличил скорость. Машину бросало из стороны в сторону. Маскировочные фары высвечивали сухую степную траву. Из-под колес выпрыгивали тушканчики.
Наконец впереди появились низкие серые здания. Машина остановилась у крайнего сарая. Напротив из ворот с ревом выезжал танк. Все вылезли и построились у машины. АБ обернулся и приказал.

 - Экипажу стоять за мной.
Из темноты показались четыре офицера. Капитан вышел перед строем.
- Вы будете в третьей роте. Командир - старший лейтенант Суворов.
Тот вышел вперед. Капитан назвал ему по бумажке командиров экипажей. Старший лейтенант встал перед строем и начал отдавать приказы командирам танков. Вскоре дошла очередь до студентов.
- Алексеев.
- Я.
- В третий взвод. Командир - лейтенант Иванов.
- Есть.

Лейтенант подошел к ребятам.
- Занять танк N 666. Во взводе третий. Почему вас шестеро?
- Товарищ лейтенант, нас взяли шестерых. Двое пойдут десантом на броне. Капитан разрешил.
- Непорядок.
У ребят сердце ушло в пятки. Если сейчас обнаружат, что среди них девчонки, то их экипаж раскидают по одному в разные танки, а девочек направят на какой-нибудь склад. АБ взмолился.
- Мало ли куда нас забросят, а автоматчики хорошая защита от гранатометчиков.
- Ты смотри, разбираетесь,- Иванов оглянулся на уходящего капитана:- Так говорите, капитан разрешил?
- Так точно!

Догонять капитана и уточнять такой мелкий вопрос было уже поздно и лейтенант решил допустить это нарушение устава под свою ответственность.
- Ладно, студенты, посмотрим как вас учили. Не подведите. Танк-то водили?
Вибрион сделал шаг в сторону.
- Рядовой Изотов. Имею сорок часов вождения и права шофера любителя,- соврал Вибрион, не моргнув глазом, видя, что лейтенант начал слишком пристально вглядываться в стоявших сзади Рексу и Тетерю.
- Хорошо, кто там предпоследний?
Вмешался АБ.
- Рядовой Рысаков.
- Побриться. Хоть и война, а солдату следить за собой положено.
- Есть,- глухо ответил Рекс, измазавший угольной пылью лицо еще при выходе из поезда.
Лейтенант повернулся к АБ.
- Как стоите, воины. Чему вас только учили. Солдат выправкой славен и еще сапогом русским, ибо сказано: "Можно бомбить, стрелять, но пока солдат своим русским сапогом не пройдет - нет победы. Прошел - Победа. И лагерь становится демократический". Ясно?
- Так точно.
- Так. Получить сапоги в первую очередь, а потом уже и продовольствие можно. Склады сами найдете, мне некогда у каждого танка нянькой быть. Смирно!
Ребята вытянулись.
- Слушай боевой приказ. Расконсервировать и вывести танк через час к заправке. Там,- он показал на отдельно стоящий сарай:Затем взять боезапас в балке, три километра по дороге и в четыре ноль ноль быть здесь.
- Есть. Разрешите выполнять?
- Выполняйте.
- К машине.
Все бросились к двери с номером 666. Шевкуля со скрипом отворил створки.
- Гарик, Витя, за обмундированием и довольствием на шестерых. Вибрион! Тебе с Рексой ходовая часть. Мне с Тетерей - башня. Начали.
- Света нет.
- Пошли быстрее за аккумуляторами. Они у входа. Рядовые Рысаков, Тетерин - раскрыть брезент.
 - Хи-хи.
- Вы что, захотели, чтобы вас выгнали? Молчать!
Гарик с Шевкулей подошли к складу.

- Вещмешки и обмундирование на шестерых.
- Только сапоги. И комбинезоны на экипаж.
- Сойдет и это.
Они погрузили в мешок одежду и направились за продовольствием. У входа в склад двое солдат укладывали продукты в вещмешок. Гарик вошел внутрь. Навстречу поднялся полный лысый старшина.
- Почему опаздываете?
- Только что приехали.
- Кто такие?
- Третья рота, третий взвод, третий танк. Экипаж и двое автоматчиков.
- Это что за новости?
- Приказ капитана.
- Выдумывают тут, а как я буду отчитываться?
- Ну, ну. Как-будто у тебя нет ничего.

- А, берите. Суточные на шестерых,- обернулся он в глубину:- А Н.З. только на экипаж. Больше нет.
- И на том спасибо,- сказал Гарик, упаковывая в мешок летящие из темноты банки.
Вибрион и АБ с трудом поставили аккумуляторы на место. Вибрион нажал кнопку рубильника и в танке загорелось аварийное освещение. АБ без сил сел на пол.
- Что делать будем?
Вибрион полез за тетрадкой.
 - Есть немного.
Он полистал и начал читать.
- Первое, снять смазку. Второе, проверить узлы. Третье...
АБ вздохнул и полез из танка.
- Тетерь, пошли чистить пушку.
- А как это?
- Где-то должен быть инструмент.

Он нашел банник.
- Так, ветоши нет. Придется жертвовать тряпками.
Саша заглянул в рюкзак, вынул белье Тетери и обмотал вокруг палки. Затем он полез в башню. Вскоре отстопоренная пушка опустилась вниз. Он вылез и стал засовывать банник в дуло.
- Рексик, помоги.
Втроем они смогли выпихнуть из ствола засохшую смазку. В это время Вибрион открыл моторный отсек и аналогичным образом расправлялся с вещами Рексы.
 Вернулись Гарик и Витя.
- Есть комбинезоны.
Ребята переоделись и продолжили работу. Вибрион проверял свободные ходы тяг, уровни горючего и масла. Гарик с Шевкулей были брошены на уборку. Они скатали и укрепили на башне брезент и начали разбираться с инструментом. АБ влез в башню и тупо уставился на стабилизатор.
- Вибрион, как включается стабилизатор?
Саша заглянул в тетрадь.
 - Включи тумблер "Вкл", через минуту тумблер "Авт".
- "Авт" не работает.
- Проверь, как установлены переключатели насоса.

АБ полез под пушку. Он был зол на весь мир из-за того, что лекции уже выветрились из его памяти, и он никак не мог справиться с управлением пушкой. Он срывал свое зло на Тетере, которая тыкалась как слепой котенок во все углы и только ползала под пушкой, уступая ему дорогу. У Вибриона не заводился двигатель и он гонял Рексу. Гарик настраивал рацию без антенны, которую Витя безнадежно искал в ящике ЗИПа.
Наконец общими усилиями танк был приведен в боевую готовность. Вибрион все-таки завел мотор.

- В машину.
Тетерь и Рекса скорчились на полу между рюкзаками и мешком с продуктами. Тетерь, конечно, сразу полезла в мешок посмотреть, что там есть съестного.
- Держитесь за что хотите,- прокричал АБ и по внутренней связи скомандовал: - Вперед!
Танк тронулся, стремительно вырвался на волю из ворот ангара, остановился на мгновенье, выпустил клуб дыма, развернулся на одной гусенице и покатил к заправочной станции. Очередь боевых машин двигалась медленно. Вопреки всем правилам Гарик и АБ вылезли на башню и закурили. Сашу била нервная дрожь.
- Ну, влипли.
- Да, страшно.
- Как с девчонками будем выкручиваться?
- Это-то ерунда. Если что и заметили, то забыли. Плохо то, что мы воевать не умеем. Ни теории не знаем, ни практики. Единственный Вибрион что-то знает. Хоть машину ведет. Не надо было в Морской бой на лекциях играть.
- А, что об этом сейчас вспоминать,- поднялся АБ, зло бросил окурок в лужу дизельного топлива и начал отворачивать горловины баков.

Заправка прошла успешно. В кромешной предрассветной тьме танк буквально свалился в балку и, основательно перетряхнув свое содержимое, подъехал к складу боеприпасов. Пока Вибрион с Шевкулей грузили двухпудовые снаряды Гарик и АБ пошли за легким оружием. Ящик гранат, пистолет и патроны для пулемета им дали сразу, но выбить три автомата было сложно. Задерганный раздатчик ничего не понимал. Саша кричал, ругался, ссылался на приказ капитана и требовал оружие. Гарик в это время проскользнул в оружейную комнату и высыпал в рюкзак два ящика патрон. Пока АБ топал сапогами и хватался за стеллажи, уже сознательно отвлекая сержанта, Гарик вынес два автомата и штык-ножи. Тогда Саша успокоился.

- Эх, тебя не переубедить. Давай один автомат.
- Так бы сразу и говорил.
АБ взял автомат и потащил к двери ящик патрон.
- Стой! Вам только половину положено,- бросился к нему сержант.
Саша уселся и начал вскрывать ящик. Вернувшийся Гарик схватил за плечо сержанта.
- А ракетницу мы забыли.
- Вон в углу ящики, там ракетницы и патроны.

В это время АБ поднял ящик и исчез за дверью. В суматохе сборов некогда было следить за каждым. Раздатчики осуществляли только общий контроль, который ослабевал с каждой минутой. Под утро, когда начали вооружать пехотинцев, мобилизованных с поезда и пристанционного поселка, на складе мог вооружиться любой посторонний. Но посторонних не было. Всех мужчин, способных носить оружие, немедленно ставили в строй.
Танк №666 полностью готовый к войне двинулся к пункту сбора. После погрузки внутри танка сразу стало очень тесно. Коробки пулеметных лент, гранаты, автоматы, снаряды и патроны заняли почти все место, где сидели девчата. Тетерь взгромоздилась на гильзоотражатель пушки и крепко держалась за стопор орудия.

Старший лейтенант Суворов зачитал командирам танков первый боевой приказ.
- К шести ноль ноль выйти повзводно к станции для погрузки в эшелон.
Итак впереди новая дорога. К АБ подошел Иванов.
- Ну, студенты, справляетесь? Вопросы и просьбы есть?
- Пока нет, товарищ лейтенант, справляемся. Разрешите идти?
- Идите. Будет время, я с вами позанимаюсь особо. Мне кажется, из вас выйдет толк. Раз в первый момент не растерялись, то и воевать будете хорошо. Такие обычно становятся героями. Но смотри, не задавайтесь. Вижу, что Устав ох плохо помните. В эшелоне подойду спрошу.
Он увидел, что танки соседних взводов уже пришли с движение и побежал к своему танку. АБ тоже влез в танк.
Колонна, окутанная сизыми облаками дыма и пыли двинулась по степи. Светало. Однако, как это часто бывает на войне, положение резко изменилось. Танки остановились. Из командирской машины вылез заряжающий и передал флажковый сигнал: "Сбор командиров". Офицеры бодро побежали к начальству. АБ вылез на броню, взял бинокль и осмотрелся.

Танки стояли в степи и на горизонте уже виднелись строения станции. Он спрыгнул на землю. Через несколько минут ко взводу вернулся лейтенант Иванов.
- Командиры, слушай боевой приказ. Противник высадил десант двести километров южнее нас. Мы должны атаковать его и уничтожить. Все ясно?
АБ недоуменно спросил.
- Товарищ лейтенант, а карты есть?
 - Какие к черту карты! Мы должны были развернуться на границе Афганистана. Как всегда никто не думал, что они сразу высадят десант на подземные заводы. А здесь кроме нашего полка никого нет. Легче легкого приказать: "Уничтожить любой ценой". А что мы сделаем без пехоты? Только может твои автоматчики их испугают, да пока они сами так дрожат, что в танк забились. Придали нам только эту толпу с поезда, а что от них толку, от гражданских. Все ясно? Карт нет. Боезапас только в танках. Топлива больше нет. Помощи не будет. Держаться до последнего. Отступающих расстреливать на месте. По машинам!
АБ влез в танк и прокричал по внутренней связи.
- Американский десант на юге.
Он захлопнул люк.
- Ну, танкисты, вперед!


Глава 4. Поезд идет на юг.

Тепловоз медленно повел состав со станции, где оставались все мужчины. В панике и обреченности девушки даже не успели попрощаться с ребятами и теперь, опустив руки, сидели на полках. Состав набрал скорость, загрохотал не стрелке и круто повернул по одноколейному полотну на юг. Всех ждала неизвестность... Эвакуация! Оставалась слабая надежда спастись в горных долинах Тянь-Шаня, но сидящие в поезде женщины об этом не знали. Перед ними стоял призрак неминуемой смерти. Все молчали. Только из первого купе слабо доносился плач Горелик. Ее соседки были не в состоянии даже утешать Олю. Сначала никто из девчат не думал о себе. Волновала только судьба родных и Москвы.

Практика была сразу забыта. Забыт был и Кузя, видимо испарившийся вместе с Новокузнецком. Минуты растерянности сменились целым потоком предположений и догадок. Невозможность сделать что-либо приводила всех в отчаяние. Сознание огромной беды тяжким грузом легло на хрупкие девичьи плечи. Это были минуты, когда напрягаются все силы души. Когда одни превращаются в зверей, а другие становятся способны на самые возвышенные поступки.
Бажанчик безнадежно крутила ручки транзистора, пытаясь узнать что-нибудь о судьбе родного Кишинева. Но эфир молчал. Сережа, единственный из мужчин, оставшийся в поезде, не считая двух стариков, не встававших с полок, с трудом приходил в себя от лучевого удара. Его глаза перестала терзать невыносимая боль, но видел он все еще в густом тумане. Он осознал свою мужскую ответственность и начал неумело утешать замкнувшуюся в себя Ольгу, по щекам которой катились крупные слезы. Мила думала о Москве и молча ломала руки.

Большинство женщин, ехавших в поезде, помнили ужас второй мировой войны, и этот ужас переполнял их. В вагоне висела гробовая тишина, прерываемая лишь плачем голодных детей.
Всех вывела из оцепенения внезапная вспышка ядерного взрыва, разорвавшая ночное небо на востоке. Налетевшая ударная волна выбила стекла. Поезд остановился. Пассажиры в панике начали выпрыгивать из вагонов. Наиболее предприимчивые женщины бросились громить вагон-ресторан. Большинство их было с маленькими детьми и они пытались любой ценой сделать запасы еды на случай голода. Часть женщин, сметая все на своем пути, ворвалась в купе проводницы.
- Где эта дрянь?
- С парнями спала.
- Всем погибать, так хоть погуляем.
- Где водку прячешь?,- схватив ее за волосы, кричали бабы.
Растерзанная проводница слабо звала на помощь. Испуганная Ольга высунулась в проход.

- Там убивают...
Сережа храбро бросился вперед. С непонятно откуда взявшейся силой он раскидал толпу, прорвался к лежащей проводнице, которую били ногами, и склонился над ней.
- А, защитник нашелся,- взвизгнула выскочившая из купе уже опьяневшая баба и с силой ударила Сережу по голове бутылкой из-под водки. Сергей упал, обливаясь кровью. Пробиравшаяся следом Лиля схватила с ближайшего стола большой нож и грозно взмахнула им над головой.
- Зарежу!!!
- Это та бандитка,- раздался испуганный крик и все бросились врассыпную.

Подоспевшие девчонки подняли раненых и положили в купе на полки. Мила принесла воды и они с Ольгой стали ухаживать за Сережей и проводницей. Бажанчик с ножом в руках стояла в проходе и бдительно охраняла импровизированный госпиталь. Так забота о других заставила девушек отвлечься от личных переживаний и вернула к жизни. Только четверо девушек из первого купе оставались безучастными к происходящему. Их тонкая нервная система, расположенная к сильным переживаниям, не выдержала ядерного удара. Воля к жизни была парализована и жизнь не казалась уже достойной, чтобы за нее цепляться.

- Скорей бы конец,- безразлично прошептала Гусева. Ей никто не ответил.
Поезд снова тронулся и медленно пополз вперед. Светало, но на востоке горизонт был закрыт черной радиоактивной тучей, постепенно приближавшейся к поезду. Те, кто остался в степи, были обречены. Поезд еще мог проскочить опасную зону.

- Сереженька, бедный,- шептала Оля, осторожно меняя повязки, метавшемуся в бреду Алексееву. Мила тихо беседовала с пришедшей в себя проводницей. Она рассказывала о своей уже несбыточной мечте стать актрисой. Свои воспоминания она сопровождала артистичными жестами. Они погрузились в мир искусства. Он отвлекал их от суровой и болезненной действительности.

И в этот момент, когда проводница, увлеченная маленьким концертом Милы, стала забывать о боли, терзавшей ее изуродованное тело, их грубо перебили орудийные выстрелы. Поезд остановился. Сильные взрывы разворотили несколько вагонов. Дальше пути не было, назад тоже. Американские танки и бронемашины с пехотой, стреляя на ходу из пушек и пулеметов, широкой дугой окружали состав. Спасаясь от снарядов, разбивавших вагоны, женщины, прижимая к себе детей, бросились в пустыню. Они бежали и падали, поражаемые пулями и осколками. Спасения не было. В вагоне остались только старики да студентки. Наташа выглянула в окно и увидела наведенный прямо на нее ствол орудия. В смертельном ужасе она прижала к стеклу руки, как бы пытаясь заслониться от неминуемого удара, и сдавленно закричала.

- Мама...
Остальное потонуло в грохоте разрыва. Вагон тяжело подломился и осел. Взрывная волна забросила Лилю в раскрытую дверь служебного купе на пол, усеянный осколками стекла разбитых стаканов. Сброшенная на пол с полки Коковиша увидела перед собой в проходе оторванную кисть женской руки, из которой еще капала черная кровь. На безымянном пальце тускло блестело тонкое золотое кольцо с тремя маленькими рубинами. Это было все, что осталось от Гусевой. Ольга не выдержала этого кошмарного зрелища. Ей стало дурно. Она сдавленно закричала: "А-а-а", зажала руками рот и с закрытыми глазами бросилась в туалет.

Солдаты уже бежали по вагонам, уничтожая все живое. Залитая кровью Лиля подняла нож и медленно выпрямилась у двери. Американец выскочил из тамбура и рванул дверь туалета. Дверь не поддалась. Тогда он вскинул автомат и прострочил дверь наискось. С мутными от жажды крови глазами он вбежал в вагон и, лично для него, наступила минута возмездия. Бажанчик из-за перегородки точным ударом ножа перерезала ему горло. Она схватила падающий автомат, выскочила в проход и длинной очередью уничтожила еще нескольких врагов, но выстрел сзади положил конец героической обороне вагона. Пуля пробила ее спину и бросила вперед, на пол, в небытие. Солдаты шли по вагону, спокойно расстреливая забившихся в углы стариков. Один из солдат ворвался в купе, где лежали Сережа и проводница. Он вскинул оружие. Полный ужаса взгляд Милы не мог оторваться от смертельной темноты дула.

 - Стоп,- раздался голос появившегося капрала. Он взглянул на Милу. Она, чисто автоматически, посмотрела на него умоляющим взглядом. Взглядом, которым она обычно очаровывала парней. Капрал усмехнулся.
- Она будет нашим трофеем. Пристрелим потом.
Солдат схватил Милу за руку и потащил из вагона. Проводница села на полке, закашлялась и из угла ее рта потекла кровь. Капрал поднял пистолет и выстрелил ей в живот. Она еще царапала пальцами ковер, когда кровь из пробитой головы Сергея забрызгала ее уже мертвеющие руки.
Грабить поезд у американцев не было времени, но они задержались, чтобы бессмысленно, но методично уничтожить всех пассажиров. Из всех вагонов раздавались автоматные и пистолетные выстрелы. Убийцы из пехоты кончали свою работу, а танки уже разворачивались, чтобы идти дальше на север.
Мила стояла на улице, помертвев от страха, когда грубые солдатские руки сорвали с нее одежду и бросили ее молодое невинное тело на песок, на поругание.

Глава 5. Танки штурмуют пустыню.

Марш-бросок на двести километров очень тяжел для танка. Еще тяжелее он для экипажа, но если в танке присутствуют еще две девушки, два нежных цветка, то такой марш по степи становится кошмарным испытанием выносливости. А ее у студентов, впервые взваливших на себя военную ношу, очень мало. Недостаток выносливости приходилось компенсировать огромным нервным напряжением. Желание спастись, загнавшее их в боевую машину, обернулось необходимостью немедленно вступить в бой; в первый бой в жизни. Положение усугублялось еще и тем, что среди членов экипажа был заряжающий, не умеющий заряжать. Учиться пришлось на ходу. АБ слез со своего сиденья и встал на гильзоотражатель пушки.
- Рекс, Гарик, на броню. Тетерь, на место Гарика.

- Хо-рошо,- ответила Тетеря, ударившись головой о стабилизатор.
Гарик вылез наружу. Гул двигателя при открытом люке стал немного тише и разговаривать стало чуть легче.
- Так, Витя, начнем с азов. Я сейчас напишу на гильзах, где какие снаряды, а ты бери вот эту подкалиберную болванку и тренируйся заряжать. Смотри, я тебе покажу, как это делается,кричал Саша на ухо Шевкуле. Он отстопорил пушку и рукояткой сдвинул клин затвора. В дуле орудия засвистел ветер. Саша повернулся и взял с захватов снаряд. Тренированным движением левой руки он загнал его в ствол. Затвор резко закрылся. Вторым движением рукоятки АБ открыл затвор, подхватил выпавший снаряд и повернулся к Вите.
- Понял? Давай действуй. Только пальцы береги, досылай ладонью.
- Ясно.
- На, держи,- Саша передал Вите снаряд и сделал шаг в сторону.

От толчка танка он не удержался на ногах и упал на Рексу, которая так и не вылезла по приказу. Ее большое крепкое тело мягко спружинило под ударом его головы. АБ даже не заметил, во что уткнулся. Он вскочил и, не думая извиняться, принялся за работу. Он сел на ящик гранат и начал регулировать взрыватели осколочных снарядов. Обычно взрыватели снимает с предохранителя заряжающий уже в бою, но Витя вряд-ли смог бы это сделать. Приходилось рисковать, чтобы потом не остаться безоружными. Танк сильно качало и подбрасывало на буграх. Особенно опасно было класть снаряды на место. Любой удар носом снаряда по броне мог кончиться взрывом. АБ бережно, как ребенка, брал и затем клал снаряды, прикрывая рукой взрыватели от опасной близости качающихся стен. От напряжения на лбу у него выступили крупные капли холодного пота. Наконец он закончил игру со смертью и в виде отдыха набил патронами магазины всех трех автоматов. Витя, широко расставив ноги, методично вставлял и вынимал снаряд из пушки, добиваясь полного автоматизма движений.

В башню заглянул Гарик и прокричал.
- Саша, нас посылают вперед.
АБ отодвинул Шевкулю от орудия, вогнал в ствол фугасный снаряд и бросился к рации. Третий взвод быстро выдвигался вперед и третий танк должен был идти первым. Так студенты оказались на острие танкового клина, штурмующего пустыню.
Вибрион сразу увеличил скорость. Он уже освоился с управлением и начал ругаться. Танк после консервации выглядел, как после боя. На приборах не было стекол, часть их не работала вообще. Саша не знал ни температуры воды, ни напряжения бортовой сети, ни частоты вращения коленчатого вала. Тормозные колодки рулевых тяг часто пробуксовывали. Гирокомпаса не было и ориентироваться можно было только по солнцу. Песок приближающейся пустыни двумя шлейфами летел из-под гусениц. Темнозеленый танк стал грязно-серым. Ветер дул от приближающейся с востока тучи. Над левыми танками подняли сигнал радиационной опасности. Вибрион закрыл свой люк и опустил кресло. Теперь обзор для него был только через перископ. Вести танк в боевом положении стало намного труднее. Гарик спрыгнул вниз на свое место мимо посторонившегося АБ. Теперь Тетеря оказалась зажатой между Гариком и Вибрионом. Она тихо взвизгивала от ударов и толчков.

Рекса лежала на рюкзаках. Разговаривать было невозможно. Экипаж, занятый работой, не обращал внимания на пассажирок, томившихся от вынужденного безделья. На их глазах только что началась самая страшная война на Земле. Они оказались ее непосредственными участницами. Ведь впереди был бой. Не кино, не учения, а настоящий смертельный бой. Но как велики возможности приспособления человека. Двое суток назад они сменили теплые мягкие постели на жесткую полку поезда, а затем на грохочущую внутренность боевой машины, но уже начали привыкать к такой обстановке. Мозг для защиты от помешательства отключился. Мыслей не было, чувства были притуплены. Время летело незаметно, как в полусне. Танк бросало из стороны в сторону. Надо было держаться, держаться за что угодно, чтобы не разбить голову. Шевкуля отчаянно удерживал слетающие очки. Слабый звон гитары рвался из-под ног Рексы, но заглушался ревом двигателя. АБ гонял рацию по всем диапазонам и изредка делал записи в блокноте. На всей поверхности Земли шла война, но для танкистов сейчас не существовало ничего, кроме своей боевой задачи. Лишь отголоски далеких трагедий доносили радиоволны, но они замирали корявыми буквами в блокноте молчаливого АБ.

Вдалеке за танками шли, задыхаясь от песка, грузовики с пехотой. Люди, сидевшие на машинах, были открыты всем ветрам и потому обречены уже задолго до начала боя. Бросившее их на верную смерть начальство больше беспокоила опасность потери ракетных заводов, чем жизнь нескольких тысяч человек. Они были брошены в бой даже без обмундирования, в гражданской одежде, получив только по автомату, гранате и по две обоймы патрон, по призыву: "За Родину, За Партию, вперед!" Они не имели не только боевых машин пехоты, не было даже саперных лопат и касок. А без них не нужны болтающиеся в карманах гранаты Ф-1, которые можно бросать только из укрытия. Танкисты, те хоть переоделись в комбинезоны, источавшие аромат технического обслуживания. Тетеря вначале затыкала свой благородный носик, но вскоре привыкла и теперь прижималась к сиденью Вибриона, чтобы не видеть перед носом сапоги Гарика. Ее мысли были заняты интимной внутренней проблемой. Ей хотелось в туалет.

- Вибрион, остановись пожалуйста, мне надо выйти,- наконец пропищала она.
Он только отмахнулся.
- Сашенька, я больше не могу,- взмолилась обессилевшая Лена.
Вибрион усмехнулся в включил внутреннюю связь.
- Командир, Тетеря в туалет хочет. Терпеть не может.
- Гарик, разверни башню вправо.
Гарик включил механизм поворота. Взвизгнул двигатель и башня плавно повернулась. Сапоги Гарика нежно проехались по бедру Тетери. Она прижалась к поворачивающемуся полу и пыталась удержаться на месте, но ее затягивало под Гарика. Шевкуля вцепился в пушку и ехал вместе с ней. Он не слышал разговора и ничего не понимал. Рекса удерживала разъезжающиеся вещи. Наконец башня остановилась. Тетеря выбралась из-под Гарика и встала на четвереньки. АБ наклонился, потянул ее за ухо к себе и закричал.

- Лена, под тобой в прорези пола нижний люк. Открывай его и давай, мы не смотрим.
Тетеря с трудом открыла люк и, сгорая от стыда сняла трусы. Поток песка из-под гусениц больно хлестал ее нежное тело. Она плакала.
Наконец башня вернулась в исходное положение и в этот момент АБ прокричал.
 - Вижу поезд и танки. К бою!
Гарик включил стабилизатор. Танк выскочил на пригорок. Ветер дул с юго-востока и нес раскаты приближающейся грозы. Американцы не слышали шума моторов и не сразу заметили появившийся из-за бархана танк.
- Фугасным, тысяча, бронемашина, с ходу, огонь!,- скомандовал АБ.
Танк дернулся. Шевкуля проворно отпрыгнул от пушки, которая выплюнула дымящуюся гильзу. Остро запахло пороховым дымом. АБ перегнулся к Вите и ткнул пальцем в один из снарядов.

- Быстрее, Витя, быстрее.
Витя дрожащими руками засунул снаряд в ствол и прижался к борту подальше от этой страшной пушки.
Бронемашина мгновенно превратилась в яркий костер. Американцы, толпившиеся неподалеку, стали разбегаться, но длинная пулеметная очередь разбросала этих мерзавцев по песку.
- Подкалиберным, прямой наводкой,- закричал АБ и командирским целеуказателем начал поворачивать башню. В прицеле появился танк противника. Башня его быстро поворачивалась. Кто выстрелит первым? Тот будет жить. С такой дистанции промахнуться трудно. Гарик поймал танк в перекрестие прицела.
- С короткой, огонь.
Вибрион до отказа потянул на себя рулевые рычаги и нажал сразу на педали сцепления и тормоза. Гарик подправил наводку и нажал на спуск. Два выстрела слились воедино. Взрыв снаряда распорол песок перед гусеницами остановившегося танка. Вражеский танк подпрыгнул. Башня его неестественно задралась и вдруг, опрокинувшись, покатилась по песку. Внутри начали рваться боеприпасы.
- Вперед!

Ребят охватил азарт боя. В груди горел огонь справедливой мести. В голове стучало только одно слово: "Вьетнам", как символ поражения американцев.
- Это вам не джунгли бомбить,- сам того не замечая, кричал Гарик. Ненависть выплескивалась навстречу врагу орудийным и пулеметным огнем. Даже удар бронебойного снаряда, срикошетировавшего от крыши башни, только оглушил, но не смутил экипаж. Поддержанный подоспевшими танками своего батальона танк №666 помчался вдоль поезда, уничтожая огневые точки и бронемашины врага. Танки полка широко рассыпались по пустыне. Сопротивление противника подавлялось сосредоточенным огнем. А сзади с криками "Ура" бежали спешившиеся автоматчики. Около тринадцатого вагона танк остановился. АБ открыл люк.

- Надо выйти посмотреть. Может быть кто из наших девушек остался в живых.
Гарик предостерег его.
- Смотри, из вагонов еще стреляют, да и эти на песке могут быть еще живыми. Лучше не рисковать.
- Рекса, мне автомат,- прокричал АБ и выскочил из танка. У вагона валялись трупы врага. Между ними он увидел нагое женское тело, придавленное грузной фигурой. С автоматами в руках подбежали Вибрион и Гарик. На песке без сознания лежала растерзанная Мила. На ней притворялся мертвым раненый осколком снаряда капрал.
- Встать, сволочь,- ткнул его в спину стволом автомата Гарик.
Капрал тяжело поднялся.
- За женщин, за Милу, получай,- закричал АБ и нажал на спуск.
Золотистая струйка гильз вылетела из его автомата и рассыпалась по песку. Капрал откинулся назад и, переломившись надвое посередине перебитой спины, упал на песок.

- Пленных не брать. Всем смерть!,- и АБ бросился к вагону. Его обогнал Вибрион. Гарик и Витя подняли Милу и понесли к танку, под которым укрывались от свистевших пуль и осколков Рекса с Тетерей. Они инстинктивно зарывались в песок головой, как-будто остальное тело неуязвимо. Ими владела растерянность первого боя, заставляющая искать негодные пути к спасению, часто приводящая к гибели. Но необходимость позаботиться о Миле вывела их из этого состояния.

Бой еще продолжался. Вибрион вскочил в разрушенный вагон, пробежал его до конца и вернулся.
- Все убиты,- обратился он к АБ.
В туалете вдруг раздался тихий стон. Друзья общими усилиями взломали дверь. На полу под унитазом с разбитой пулями крышкой лежала Ольга. Они подняли ее на ноги. Вибрион плеснул воды ей в лицо. Ольга пришла в себя. Она увидела Вибриона и АБ в зеркале.

- Ребята...,- прошептала она и заплакала. Комок невообразимого страдания не давал ей говорить. Мальчики подхватили ее под руки и повели к танку. Ольга невидящими глазами смотрела на окружающее.
- Она в шоке,- сказал АБ, поднимая Олю на танк.
- Осторожно, не заденьте головой.
- Ноги держи.
- Головой вперед.
- Эй, в башне, принимайте.
- На Милу не наступи.
Олю пронесли через люк заряжающего и положили рядом с Милой.
- Все по местам. Бой продолжается. Нам надо догонять свою роту.
Рекса залезла за спину Вибриона, а Тетеря, скорчившись устроилась под командирским сиденьем. Танк тронулся в новый, еще более страшный бой. В свой последний бой.


Другие главы этого произведения:
 

1. Алексеев А.Б. Путешествие без конца, часть 1
2. Алексеев А.Б. Путешествие без конца, часть 3
3.  Алексеев А.Б. Путешествие без конца, часть 4
4. Памяти Ольги Борисовны Коковихиной посвящается