Творческий потенциал нашего курса просто потрясает своим разнообразием. Писатели, критики, ученые, предприниматели, снова писатели. Когда мы учились в институте, то даже предположить такого разнообразия не могли.

Но зато, благодаря им, на сайте регулярно появляются все новые сочинения. И сейчас хочу предложить вашему вниманию отрывок из нового произведения А.Б.Алексеева, своеобразную прелюдию к роману.

ОТКРЫТИЕ

Солнечный весенний день не всех увлек под распускающуюся сень парков и к пахнущей свежей краской прелести лодочных станций. Внутри старого кирпичного здания, приютившегося на крутом спуске к реке, потребительски гудели приборы.

Молодой и еще неопытный дипломник Саша Петросян оторвал завороженный взгляд от окошка осциллографа и побежал консультироваться со своим научным руководителем, матерым аспирантом кафедры теоретической физики Московского института Стали и Сплавов У.Р. Георгиевым.

 - Ум Реликтович, помогите. Ничего не могу понять. На осциллографе две линии. Одна все время прыгает, а другая наверху. Как будто обратная развертка. Всю схему проверил, а она не исчезает.

Поток умных мыслей, стекавших на бумагу с кончика золотого пера, стремительно оборвался. Ум вздохнул и отложил в сторону недописанный годовой отчет комитета ВЛКСМ о проведенных политических семинарах.

 - Ну давай посмотрим, что ты там натворил.

Он направился в комнату к установке, перешагнул через лежавшую посреди комнаты самодельную штангу и заглянул в скромный закуток в углу, где над кучей разноцветных проводов и электрических блоков красовался доисторический осциллограф.

Одного опытного взгляда на прибор было достаточно не только для качественного, но и для полуколичественного анализа полученного результата.

 - Все ясно. Где наши расчеты?

 - Вот,- Саша услужливо подал тетрадь.

Ум освободил место на столе от инструмента, сбросил на пол несколько клякс олова и раскрыл тетрадь на последней исписанной формулами странице. Он достал свою вечную ручку и отчеркнул формулу N 586.

 - Здесь в уравнение Шредингера надо поставить другие граничные условия. Потолок зоны проводимости всегда на месте, а дно сильно ерзает. Это ты и видишь на экране. Но где ты потерял второе дно? По идее оно должно быть рядом. Ты попробуй прибавить электрон-вольт.

Саша потянул за ручку реостата. В дьюаре забулькал жидкий азот. Но картина не изменилась. Были видны только те же две линии.

 - Ничего не видно. Может быть, прибавить усиление и искать в четвертом знаке?

 - Не надо знака; эффект и здесь появится, должен появиться, - убежденно махнул рукой Георгиев, оставляя на серой стене строчку чернильных капелек.

 - А если он слаб?,- продолжал сомневаться во всемогуществе науки молодой студент.

 - Это было бы очень нежелательно, так сказать. В общем, в этом нужно убедиться. Ты подумай, как запузырить эту задачу, а я пойду посоветоваться с идеями Ландау. Надо перечитать  его  квантовую теорию. Советую достать. Очень увлекательно, хотя и сложно на первых порах. Хм, дерзай!

 - Хорошо, я подумаю и пересчитаю.

На следующий день невыспавшийся, но радостный Саша с листками в руках встретил Георгиева у самых дверей кафедры и, вместо "Здравствуйте", сунул ему вычисления.

- Ум Реликтович, получилось. Вот формулы. Смотрите, здесь они просто далеко отстоят друг от друга и не перекрываются при температурах выше гелиевой. А вот здесь появился очень интересный член. Никак не сокращается. Я всю ночь думал, что это такое может быть, а утром прочитал Ландау, и меня осенило. Это зависимость от давления.

Ум просмотрел формулы и отдал их обратно.

 - Ну ладно, Саша. Теперь ясно, что надо делать. Сейчас нужно, чтобы в лоб все получалось, в натуре. Во всяком случае это времени не займет. Дави и меряй.

- Хорошо, Ум Реликтович. Я пойду делать приспособление.

- Не ломай себе голову. У нас есть маленькие тиски. Зажми в них образец и опусти в ведро с азотом. Гм. И, заодно, рассчитай для диплома, во что это обойдется.

Потрясенный столь гениальной простотой технического решения Саша слабо улыбнулся в ответ и пошел готовить опыт.

Через неделю состоялся решающий эксперимент. Прыгающая линия дна зоны проводимости вместо того, чтобы приблизиться к потолку донорной зоны, под давлением отодвинулись от него. Еле видимый в клубах испаряющегося азота Ум почесал в затылке.

 - Великий Ландау не мог ошибаться, значит напутали мы.

Георгиев снова взглянул на светящиеся следы электронных лучей и тут его осенила гениальная догадка.

- Если зоны расходятся, вместо того, чтобы сближаться, то мы ошиблись в знаке члена давления. Следовательно, образец надо расширять.

Саша опустил руки.

 - Как это сделать? Сжимать можно давлением, а трехосное растяжение чем получить?
Ум поднял вверх указательный палец:

 - Образец надо греть! Доставай печку.

- А с азотом что делать?

 - Подмети комнату, давно уборщицы не было.

Разочарованный дипломник ударом ноги опрокинул ведро. Струи испаряющегося газа размели пыль с пола по углам комнаты под груды приборов.

Новая установка была проще и изящнее своих предшественниц. Вместо громоздких дьюаров на столе стояла небольшая печка, из которой к усилителю тянулось два проводка в керамической изоляции. На ее создание Петросяну потребовалось всего два рабочих дня, в конце которых он доложил Георгиеву, что все готово к эксперименту.

В тот вечер дома Ум сидел за столом, судорожными движениями быстро заполняя листы символами и пояснениями - теоретической частью этой работы. Но в самом ответственном месте его отвлек от дела телефонный звонок. Ум недовольно пошел в спальню к столику с белым аппаратом.

 - Слушаю.

- Гиганту мысли наш кристаллический привет. Как у тебя дела со свободным временем?

 - А, Сань, это ты? Я сейчас занят по горло, вздохнуть некогда. Тут такие события назревают, ты даже не представляешь. У нас колоссальные изменения. Кадыкович с кафедры ушел. Говорят, назначают Персикова из школы Ландау. Как раз по моей теме. Мне надо к его приходу столько сделать.

 - Что, диссертацию закончить?

 - Диссертация, это ерунда. Она у меня всегда готова, только написать. Я хочу сделать великое открытие, можно сказать стою на пороге. Завтра решающий эксперимент. Скоро будем обмывать мою Нобелевскую премию.

А сейчас сижу обсчитываю побочные эффекты. Ты держись за свои полупроводники, ну те самые А-2,Б-5. За ними громадные перспективы,- для большей убедительности Ум размахивал свободной рукой, рисуя в воздухе призрачные дворцы.

Ответный голос в трубке несколько погрустнел.

 - Давай. А мы тут хотели мальчишник устроить; вспомнить молодость.

Секундная внутренняя борьба между правами и обязанностями в душе Георгиева счастливо завершилась в пользу науки.

 - Не могу. Вот получится, тогда всем коньяк поставлю. А сейчас - нет. Говорят, этим занят какой-то почтовый ящик, нужно его обскакать.

 - Ну, дерзай. Счастливо. Звони, как получится.

- Пока, Сань. Обязательно позвоню.

С минуту Ум постоял в задумчивости и пошел к столу продолжать работу. От волнения он закурил трубку, набитую Золотым руном, и в клубах ароматного дыма закончил свой безупречный квантовомеханический расчет.

Он показал, что зоны должны перекрываться при нагреве и привести к появлению высокотемпературной сверхпроводимости, экономический эффект которой он не мог представить себе в полном объеме при всей своей богатой фантазии.

Возбужденный открывающимися перспективами он долго не мог уснуть. Когда же под утро он все-таки забылся в беспокойной дреме, ему приснился личный эффект изобретения в виде звания действительного члена Академии наук.

Сам ученик Ландау Персиков торжественно жал ему руку и просил остаться работать на кафедре. Ум уже садился в самолет, летящий в Стокгольм, когда звонок будильника не позволил ему встретиться с королем Швеции.

За завтраком жена спросила.

 - Умчик, чему ты так радовался ночью? Даже руку мне жал и "спасибо" говорил. Это ты ужин вспомнил, да?

 - Что-то снилось, а что не помню,- скромно ответил молодой ученый:- Ладно, я побежал. У меня сегодня решающий день.

В печке светилась раскаленная спираль. Образец грелся, но зоны сближались медленно. Экспериментаторы, затаив дыхание, следили за показаниями омметра. Зоны слились, а эффекта все еще не было. Термические удары разбивали слипающиеся в пары электроны. Выход Бозе-частиц был ничтожно мал. Высокотемпературной сверхпроводимости не получалось. Наконец у образца оплавились контакты и установка выключилась. Эксперимент закончился неудачей.

Ум встал и поправил бабочку на горле.

 - Придется писать диссертацию.

Похожие статьи:

1. Новогодний монолог
2. Семейные воспоминания Тани Скаковой
3. Писатели и критики из нашей группы
4. Город Амстердам достопримечательности взгляд со стороны
5. Наши неожиданные потери