Однажды тридцать лет спустя
Встреча через 30 лет.
Жизнь – это не то, что с нами происходит,
а то, как мы к этому относимся.
Много лет прошло с тех пор, как мы закончили институт, целые реки воды утекли с тех пор, как мы собрались в феврале 1974 года у Коковишки, чтобы дружно и весело всей группой отметить успешную защиту дипломов и окончание института. В соответствии с распределением мы все разъехались (разбежались) в разные стороны по разным городам, по своим новым рабочим местам, а большинство наших военнообязанных мальчишек после трехмесячных военных сборов остались на два года служить в армии.
Все это время мы, конечно, поддерживали друг с другом связь, переписывались, иногда, правда очень редко, встречались, когда я приезжала в Москву, звонила и забегала, чтобы повидаться с подругами. Я встречалась в основном со Скаковой (и. естественно, с Лякишонком), Коковишкой, один раз была в гостях у Тетери. Она к тому времени уже вышла замуж и у нее родилась дочь Евгения.
Наши не очень частые встречи друг с другом не помешали организованно и дружно отметить пятнадцатилетний юбилей после окончания института. Организацией юбилея (сбором участников) занимались два Алексеева – большой и маленький. Квартиру, как всегда, предоставила Татьяна Скакова. Я выпросила на работе подвернувшуюся по случаю командировку, и, поскольку действие происходило в феврале, чтобы не искушать судьбу и погоду, села на скорый поезд и приехала в Москву в пятницу, потому что сбор группы был назначен на субботу.
Нам с Татьяной в течение суток пришлось очень активно потрудиться, чтобы приготовить все, что нужно и накрыть на стол. К тому же у нее как раз возникла проблема с дверью холодильника, пришлось вызвать мастера. Но все плохое тем и хорошо, что рано или поздно имеет привычку заканчиваться. Короче, нам было тяжеловато, но мы со всем справились, и ко времени прихода гостей все блюда были приготовлены, а стол был накрыт.
Благодаря титаническим усилиям и организаторским способностям двух Алексеевых на встречу прибыли практически все. Не нашли только Валеру Петровского. Его след потерялся где-то в Череповце сразу же после окончания института. К сожалению, он ни с кем из наших ребят после института не поддерживал контактов, поэтому его не смогли разыскать и пригласить.
Не пришли на встречу и некоторые приглашенные москвичи: Ира Аврамова, Вибрион и Мила Фаляно. Вибрион, скорее всего, явно не хотел встречаться с Рэксой, с которой они к тому времени уже успели развестись, и оба даже обзавелись новыми семьями и новыми детьми. У Рэксы был один ребенок от Вибриона, и двое от второго мужа, а у Вибриона от второй жены к тому времени было уже трое детей. Программу рождаемости выполнили и даже перевыполнили оба.
Фаляно тоже не так давно развелась с Женечкой Крюковым, и, естественно, не имела никакого желания с ним встречаться лишний раз, да к тому же она умудрилась родить ребенка как раз за несколько недель до нашей встречи, поэтому имела очень удобный предлог, чтобы не прийти на встречу. А Ира всегда относилась к той части нашей группы, которая постоянно стояла как-то в стороне и никогда не участвовала ни в каких наших коллективных мероприятиях (ни в праздничных вечерах, ни в сельхозработах, ни даже в поездке на практику в Новокузнецк).
Но зато к Татьяне пришли те, кто перешел в нашу группу намного позже: Саша Рутман и Миша Грановский. Саша пришел к нам на четвертом курсе, а Миша на пятом. В процессе застольной беседы мы с Сашей Рутманом вспомнили, как однажды совершенно случайно встретились в Ленинграде на Невском проспекте в 1981 году, зимой.
А дело было так: иду я по Невскому проспекту, а навстречу мне идет удивительно знакомый молодой человек, сначала я даже подумала, что обозналась, а потом решила, что лучше на всякий случай окликнуть, чем черт не шутит, а вдруг действительно это Рутман. Я ему кричу: «Саша, Саша!». А он даже ухом не ведет. Я опять крикнула, уже чуть-чуть погромче. На этот раз он соблаговолил повернуть в мою сторону голову, ужасно удивился и сразу же подбежал. Оказывается, он с первого раза услышал, что зовут Сашу, но решил, что к нему это не имеет никакого отношения, потому что в Ленинграде у него не может быть никаких знакомых. Сам он приехал в Ленинград в командировку буквально на несколько дней, а тут такая неожиданная встреча.
Мы с ним посидели немного в сквере на скамейке, поговорили за жизнь, каждый рассказал про себя. Он, оказывается, успел к этому времени развестись с первой женой, уехал из Куйбышева в Ярославль, там устроился на работу и женился второй раз. От второй жены у него двое детей, да один от первой, все трое детей мальчики. Одним словом многодетный папаша.
Первой жене он выплачивает алименты, вторая жена работает экскурсоводом в ярославском историческом музее, зарплата у экскурсовода мизерная, поэтому денег на жизнь все время катастрофически не хватает. Короче все как у всех людей. Вот такие в жизни бывают иногда неожиданные, но интересные и приятные встречи. Приехали двое в командировку: Саша из Ярославля, я из Калуги, а встретились совершенно неожиданно в центре Ленинграда на Невском проспекте.
Кстати, во времена застоя, я очень часто приезжала в Москву в командировки и ни разу не было такого, чтобы во время командировки в процессе передвижений по городу я не встретила кого-нибудь знакомого. Кого только мне не довелось встретить в Москве. Объяснить это можно только тем, что во времена застоя основная масса людей ходила большей частью по одним и тем же торговым путям, там и встречались.
Инициатор и один из организаторов вечера Серега Алексеев пришел со своей знаменитой гитарой. АБ принес проектор и фильмы, которые он снимал во время учебы с нашим участием. Сережа Лавринович, приятно удивил нас - он единственный из всех наших ребят пришел с красивым букетом красных гвоздик, которые он очень галантно преподнес хозяйке дома – Татьяне Скаковой.
Мы замечательно посидели, много было воспоминаний и рассказов о семьях, детях и достижениях. Завершился вечер просмотром фотографий и фильмов о нашей институтской жизни, а также пением наших любимых песен под аккомпанемент Серегиной гитары. Оказалось, что мы даже помним почти все слова песен, которые пели последний раз пятнадцать лет назад.
Как избирательна бывает иногда память человека, он может забыть куда более важные и значительные поступки и события, но очень часто помнит частные детали и всякие пустяки. Так и мы, забыв очень много важных формул, теорем, аксиом и законов, запомнили на всю жизнь слова и мелодии множества песен студенческой поры.
Ну что ж, видно было в этих песнях что-то очень ценное и важное для нас, раз мы запомнили их и готовы были исполнять спустя столько лет. Что-то более важное, чем теоремы и законы. Исполнение этих песен сопровождало нас все неполные шесть лет учебы в институте и, само собой, встреча наша началась и закончилась исполнением песен нашей молодости. Эти песни, мы дружно пели во время своих длительных и частых путешествий по бескрайним просторам СССР: в Новокузнецке и в Крыму, в Подмосковье и в поездах дальнего следования, в походах и на сельхозработах, на стройках и праздничных вечерах.
Эти песни помогали мне и сопровождали меня (я надеюсь, что и не только меня) всю мою жизнь. Я часто напевала их в тяжелые минуты, когда фортуна поворачивалась не той стороной, и бывало очень трудно, но нужно было держать себя в руках и делать дело, и нельзя было даже подавать вида, насколько тебе плохо, тяжело или грустно.
Словом, нас настолько захватили воспоминания, что расходиться и расставаться никому не хотелось, и спохватились мы только поздно ночью перед самым закрытием метро. Но тут всех выручил муж Ольги Горелик. Он приехал за ней на машине и с нескольких заходов подбросил всех до метро, а некоторых, кто жил по дороге, даже до самого дома.
Вот так весело и интересно мы отметили 15-летие со дня окончания института. Отмечали мы это событие в феврале 1989 года. Перестройка и Гласность в то время вовсю набирали обороты, но никто даже предположить тогда не мог, что это все приведет к ослаблению и последующему развалу одной из самых мощных держав в мире. Мы не могли даже представить, что через несколько лет окажемся в разных государствах не потому, что переедем жить в другие страны, а просто потому, что наша, некогда большая, гордая и единая страна рассыплется как карточный домик на кучку небольших, признанных и непризнанных, но сплошь демократических и очень независимых друг от друга государств.
Вслед за развалом последовали несколько лет повального воровства, расхищения и прихватизации бывшей государственной собственности, а также войны за независимость во многих вновь образовавшихся государствах. Потому что большинство новых национальных государств, якобы «страдавших» при советской власти от русификации, получив независимость, моментально начали насаждать у себя такую жесткую национальную политику, от которой теперь уже страдало (а кое-где продолжает страдать) «некоренное» население.
Местами «некоренное» население, в ответ на жесточайший национальный прессинг, схватилось за оружие, и во многих новоиспеченных государствах заполыхали локальные вооруженные конфликты, принесшие простым людям массу горя, бед и разрушений. Причем обе воюющие стороны дружно утверждали, что воюют за демократию и независимость. Правда, понять о какой демократии идет речь, когда стреляют пушки и автоматы, или от кого все хотят стать резко независимыми (в наши дни независимость, особенно государственная, слишком призрачное понятие), было уже совершенно непонятно никому. Эти локальные конфликты с течением времени слегка поугасли, но все равно очаги остались и дают о себе знать при первом же удобном (или не очень удобном) случае.
В феврале 2004 года подоспел еще один, уже тридцатый юбилей с момента нашего окончания института, но, к сожалению, никто не проявил инициативу и не попытался собрать нашу группу для очередной встречи, встречи 30 лет спустя. Я, откровенно говоря, очень надеялась, что нам удастся собраться, но не получилось. Скорее всего, всех замучили собственные заботы и проблемы, а добавлять к уже существующим новые не было никакого желания.
Инициатор предыдущей встречи, Серега Алексеев, оказался далеко от Москвы – несколько лет назад он уехал на ПМЖ в США, а больше, очевидно, этим вопросом заняться было просто некому, а может быть, просто никто не хотел проявлять инициативу, помня о том, что каждая инициатива обязательно должна быть наказуема.
Не дождавшись приглашения на тридцатилетнюю годовщину, я погоревала, но поскольку сама организовать встречу в Москве, находясь в Кишиневе, не имела никакой возможности (а может быть, просто надеялась, то кто-нибудь другой проявит инициативу), решила, что видно такова жизнь, в нынешних условиях не до встреч и сантиментов, и успокоилась.
В конце декабря 2004 года я решила использовать оставшиеся у меня на карточке по IP-телефонии минуты на разговор с Коковишкой по телефону, чтобы поболтать немного и поздравить ее и близких с наступающим Новым Годом. Поскольку карточка была действительна только до 31-го декабря 2004 года, минуты нужно было срочно использовать, в противном случае они в 2005 году просто пропали бы.
В ходе нашего телефонного разговора выяснилось, что недавно, осенью, на 50-й годовщине ФИЗХИМА, она встречалась с Тетерей и та дала ей адрес своей электронной почты. Этот адрес Ольга продиктовала мне по телефону. Я написала Тетере пробное письмо со своего электронного ящика, получила от нее очень восторженный, эмоциональный, полный ахов и охов, ну просто совершенно в духе Тетери ответ, и с тех пор между нами завязалась тесная переписка. Почти в каждом письме Тетеря регулярно приглашала меня приехать в Москву в очередной отпуск и предлагала разные варианты моего размещения и культурного отдыха в столице.
Я сама уже несколько лет подряд собиралась во время очередного отпуска посетить Москву, в первую очередь, чтобы повидаться с Викой. Поэтому предложения Тетери помогли мне определиться и принять окончательное решение. В июле 2005 года, взяв билет на поезд, я приехала в Москву в надежде увидеться со всеми, кого удастся застать в это время года в городе.
Остановиться я решила у Коковишки, потому что не хотела стеснять Вику с мужем в их небольшой однокомнатной квартире, а у Ольги квартира достаточно большая, и там я вполне могла остановиться, не стесняя никого. К тому же программа интенсивного отдыха, составленная для меня Тетерей, практически не оставляла времени на длительные разъезды-переезды, поэтому я приняла приглашение Ольги и остановилась у нее.
2-го июля, в субботу поезд прибыл в Москву, опоздав минут на 20. Меня встретила Вика с мужем Димой, и помогли мне отвезти вещи к Коковишке. Коковишка посадила нас всех за стол и угостила ужином, мы поужинали, посидели, поболтали и Дима с Викой отправились к себе домой, пригласив меня к себе в гости на следующий день.
После ухода Вики и Димы, мы с Ольгой продолжили наши воспоминания и рассказы о прошедших годах вплоть до прихода Ольгиной дочери – Юлии, которая в этот день отдыхала на даче у своих друзей. Да, мы с Ольгой действительно никак не могли наговориться, да еще параллельно решали вопрос по предстоящей встрече с нашими одногруппниками.
Ольгина дочь Юлия работает художником - мультипликатором и, параллельно учится заочно в институте. Осенью у нее должна состояться защита дипломной работы, и она станет уже дипломированным художником. Девочка при близком знакомстве оказалась очень своеобразной и интересной.
Позвонившая вечером Тетеря сказала, что приглашает всех на следующую субботу и воскресенье к себе на дачу. С Рэксой и Милой она уже договорилась, остались мальчишки, сама Ольга и я. Дополнительно Тетеря дала нам с Ольгой исчерпывающие инструкции по поводу моей Московской культурной программы: куда нам нужно обязательно пойти, на каких экскурсиях и в каких музеях побывать, какие выставки обязательно посетить и что именно в первую очередь посмотреть в Москве.
Когда мы с Ольгой начали созваниваться со всеми остальными, то выяснилось, что в субботу и воскресенье по разным причинам не все приглашенные смогут приехать на дачу к Тетере. По этой причине мы с Ольгой вынуждены были назначить еще один специальный день встречи – вторник - персонально для тех, кто захочет встретиться с нами, но будет занят в выходные дни.
Кроме встречи с Викой и моими одногруппниками, у меня было еще несколько вопросов, предназначенных для решения в Москве. Один из них – в какой ВУЗ и по какой специальности пойти учиться моему племяннику, который через год заканчивает школу, а также приобретение для него российского справочника «Для поступающих в ВУЗы». Такое задание мне дала моя родня перед отъездом в Москву. А поскольку я всегда очень серьезно относилась ко всем поручениям, особенно в случаях, когда я дала слово (или просто пообещала) выполнить порученное дело во что бы то ни стало, то решать все вопросы начала сразу же параллельно с осмотром изрядно подзабытых мной московских достопримечательностей.
Ольга ушла в отпуск с 1–го июля и решила посвятить мне первые две недели из своих неполных шести недель отпуска. К решению моих проблем, поручений и вопросов мы с ней приступили сразу же в понедельник, а Тетеря контролировала наши передвижения по столице, ежедневно проверяя, где мы успели побывать, что нам понравилось, а что нет, и насколько точно следуем намеченному ею графику.
4-го июля я нанесла Тетере первый свой визит в институт, зайдя к ней на кафедру, расположенную в Главном корпусе на пятом этаже. В новом Главном корпусе я не была очень давно – как минимум 25 лет. За это время там произошли разительные перемены. Очевидно, годы финансирования по остаточному принципу сыграли свою отрицательную роль и изнутри помещения выглядели очень неказистыми, да нет, это не то слово, я бы сказала очень неухоженными и, естественно, совершенно несовременными.
Только один шестой этаж выглядел по-европейски: элегантно, красиво и современно. Но это и неудивительно – ведь там находится приемная ректора и вся основная администрация ВУЗА, очевидно из этих соображений его и привели в порядок, а на остальные этажи не хватило ни средств, ни времени.
Мы с Тетерей посидели, поболтали, посмотрели на компьютере фотографии Шанхая – там Лена побывала в июне на конференции, попили чай с шоколадом. Тетеря, которую в институте все теперь очень вежливо называют Елена Прокопьевна, провела меня практически по всем институтским корпусам, в которых мы когда-то учились. Лабораторный корпус правда показала издали, потому что его сдали в аренду, арендаторы здание капитально отремонтировали и теперь корпус просто невозможно узнать, так он преобразился, но и войти в него простым смертным, к сожалению, тоже стало невозможно, так как арендаторы ввели строгую пропускную систему.
Бывший Главный корпус, в котором мы проучились все пять с половиной лет, тоже совершенно преобразился после проведенного там евроремонта. В нем появился современный лифт и еще более современная отделка стен, пола и потолков. Появились и отделанные с иголочки туалеты, которые теперь закрываются на ключ и попасть в них можно только, попросив ключ в одной из расположенных поблизости кафедр. Само здание и помещения этого корпуса своим внешним видом несомненно радовали глаз, но внутри уже ничто даже отдаленно не напоминало о наших далеких студенческих временах.
Да, действительно в институте изменилось многое, можно даже сказать практически все. Но это и не удивительно. Ведь с момента нашего окончания прошло более тридцати лет, а за такое время могли произойти и более кардинальные изменения, особенно если учесть произошедшие изменения социального строя. Москва вообще сильно преобразилась, стала совершенно другая, только я не могу с уверенностью сказать к лучшему произошли эти изменения, или нет. Однозначный ответ просто невозможно дать, потому что если одному это нравится, то другому совсем наоборот.
Лена показала мне помещения своей кафедры, фотографии работающих там преподавателей. К своему глубокому удивлению я узнала, что один из организаторов бардовских фестивалей и постоянный участник концертов бардовской музыки Берковский преподает в МИС и Се, а весной он был тяжело болен и ему сделали серьезную операцию, которая не принесла ожидаемых положительных результатов.
Я должна отметить, что Тетеря совершенно не изменилась внутренне. Внешне она конечно не та девчонка, которая постоянно ахала и охала по каждому поводу, по каждому пустяку. Но внутри она осталась такая же эмоциональная, добрая и отзывчивая. Я встретилась с ней спустя столько лет, а у меня сложилось впечатление, что мы только вчера расстались.
Ее дочь Евгения уже вполне самостоятельная и работает экономистом в банке, живет отдельно в старой Тетеринской квартире на Электрозаводской. Сама Тетеря живет с мамой в районе Измайловского парка (станция метро Первомайская) почти у кольцевой автодороги. Она уже несколько лет строит себе дачу недалеко от города Гжель. Вот на эту дачу Лена и пригласила на выходные меня, Коковишку, Фаляно, Рэксу, АБ и Вибриона.
Сама Лена в отношении меня сказала, что я, наоборот, сильно изменилась внутренне, стала совсем не такая, какая была в институте: более зажатая, закрытая и официальная. Такой преображенный, совершенно новый Бажанчик Тетерю не очень устроил, но что поделать. Жизнь она такая хитрая штука, которая изменит и перевоспитает кого хочешь.
Я ведь такая зажатая стала не от хорошей жизни, а по той простой причине, что когда постоянно открыт, то тебе от жизни достаются все удары подряд, а когда ты постоянно закрыт и держишь оборону сразу по всем направлениям, то удары не пропускаешь, и жить становится намного легче. Само собой, особенно тяжело принимать внезапные удары от близких, от тех, кого любишь и от кого, естественно, их ожидаешь менее всего. Но если уж тебя ударил близкий человек, неважно по какой причине, то эти удары переживаются намного болезненнее.
После посещения совместно с Тетерей разных корпусов МИС и С, я поехала на встречу с Коковишкой, так как у нас с ней на вечер была запланирована обзорная экскурсия по Москве. До начала экскурсии мы прошлись по Красной Площади мимо Мавзолея и Лобного Места к Храму Василия Блаженного. Эта часть Москвы изменилась мало. Правда, очень непривычно было смотреть на Мавзолей без почетного караула, но, я думаю, жизнь рано или поздно всегда все расставляет по своим местам, расставит и это. А исторические события мы сможем оценить объективно только лет через сто пятьдесят, когда не останется в живых никого из заинтересованных в их искажении и субъективной оценке.
Экскурсия началась на Васильевском спуске, там мы сели в автобус и нас повезли по Московским улицам. От Кремля мы поехали через Большой Каменный мост, по улице Димитрова, мимо французского посольства на Октябрьскую площадь, потом по Ленинскому проспекту, Воробьевскому шоссе – к МГУ на Смотровую площадку на Воробьевых горах. Затем мимо нового спального района для «новых русских» с совершенно безобразной современной архитектурой, мы отправились к Поклонной горе, там немного походили, посмотрели на музей, памятники, и, само собой, пофотографировались.
На некоторые здания, построенные в новом спальном районе, я впервые обратила внимание, когда наш поезд Кишинев-Москва въезжал в Москву. Из окон нашего вагона их было видно во всей красе. Еще тогда я подумала, как можно было построить такие уродливые, на мой взгляд, архитектурные сооружения, кому это пришло в голову, кто санкционировал и кто финансировал строительство этого многоэтажного безобразия, настоящего шедевра безвкусицы. Но, естественно, на мой вопрос ответить было некому.
Вернулись опять в центральную часть города, проехали мимо Библиотеки им. В.И. Ленина и Храма Христа-Спасителя и завершили экскурсию у метро Кропоткинская. В результате этой обзорной экскурсии я пришла к одному, не очень приятному для Москвы выводу. Да, действительно денег в московское строительство вкладывается масса. Современных зданий построили много, да и старые здания приобрели в большинстве своем новый облик, но…
От большинства современных архитектурных шедевров, на мой абсолютно непрофессиональный взгляд, за версту несет большими деньгами и полным отсутствием элементарного вкуса. Чего стоит только Петр I в исполнении Церетели, или здание, построенное на Ленинградском проспекте в подражание «сталинским высоткам».
Да, это здание почти полностью копирует сталинский стиль конца 40-х – начала 50-х годов (речь идет о высотных зданиях, широко известных под называнием «сталинские высотки»). Но чтобы вписаться в облик Москвы, как вписались в свое время «сталинские высотки», ему чего-то очень сильно не хватает, может быть сталинского размаха и грандиозности, а может быть просто умения выбрать соответствующее место. А скорее всего, нужно не копировать – даже самая точная копия всегда заведомо хуже оригинала - а просто придумывать что-то свое.
Мне не хотелось бы выражаться столь категорично о современной московской архитектуре, но это мое мнение и мое видение современной Москвы. Я его не хочу никому навязывать, но мне, при взгляде на современные архитектурные шедевры, на ум сразу приходит выражение про силу, которая если есть, то ума не надо, только вместо слова сила хочется вставить слово деньги и тогда все сразу становится на свои места.
Вечером, после экскурсии, Тетеря сделала контрольный звонок и проверила, насколько успешно мы воплотили в жизнь ее экскурсионное предложение. Так она проверяла нашу деятельность каждый вечер. Коковишка очень метко назвала эти проверочные звонки «контрольным выстрелом». Стоило только поздно вечером раздаться телефонному звонку и, если на экране телефона высвечивался тетеринский номер, Ольга говорила – это Тетеря делает очередной контрольный выстрел.
На следующий день, во вторник у нас с Коковишкой была назначена встреча с некоторыми нашими одногруппниками. По первоначальному плану во вторник к Ольге должны были прийти только Оля Несветаева и Оля Баранова, которые не имели возможности приехать в выходные дни к Тетере на дачу. Дополнительно во вторник вызвались прийти АБ с Вибрионом, потому что, хотя их пригласили к Тетере, и они первоначально дали свое согласие, но оказалось, что в субботу и воскресенье они заняты срочными семейными делами, не терпящими отлагательств. Да это и неудивительно. Любой нормальный работающий человек на выходные всегда планирует кучу всяких неотложных дел, которые невозможно сделать в будние дни.
Оба сделали неплохую карьеру: АБ работает начальником отдела в Министерстве экономики и развития, связан с оборонным комплексом и мирным атомом, по этой причине весь засекречен и стал абсолютно невыездным (я имею в виду за пределы России). Вибрион вообще уже несколько лет, как стал членом-корреспондентом Российской Академии Наук.
Встречу назначили на 18.00 – время достаточно удобное для всех: и для хозяев, и для приглашенных. Нам с Ольгой пришлось изрядно потрудиться, готовя и накрывая на стол, но к 18.00 все, и мы с Ольгой в том числе, было готово. Часть необходимых покупок распределили между двумя Олями: одна должна была купить торт, а другая конфеты. Девочки эту просьбу выполнили с огромным энтузиазмом и вкусом, проявив великолепное знание московских кондитерских изделий.
Ребята наши без всяких просьб, по своей собственной инициативе тоже пришли не с пустыми руками: они пришли с огромным букетом очень красивых белых роз и принесли с собой водку, коньяк, шампанское и сырокопченую колбасу в вакуумной упаковке. Самое интересное, – к назначенному времени никто не опоздал. Все подошли почти одновременно, как будто заранее договорились между собой о встрече.
Мы почти все, естественно, за последние тридцать лет сильно изменились: один постарел, другой потолстел, третий поседел. Очень мало изменились Оля Несветаева и Оля Баранова. Оля Несветаева, работающая в Московском авиационном институте, изменилась больше внутренне, чем внешне. Она стала более открытая и коммуникабельная, чем была во время учебы в институте.
АБ и Вибрион не потолстели, но сильно поседели и как-то слегка усохли в габаритах, но самое главное осталось по-прежнему неизменным – внутренняя сущность каждого практически не изменилась. Где-то в глубине каждого, как чертенок, сидит прежний мальчишка или прежняя девчонка и иногда проскакивает сквозь неторопливую степенность взрослого, умудренного жизненным опытом человека.
После поцелуев и объятий сели за стол и потекла мирная беседа на тему общих воспоминаний с демонстрацией старых институтских фотографий и новых современных фотографий, только теперь уже многочисленных детей и внуков. Затем воспоминания уступили место рассказам о детях и внуках, а также о талантах и жизненных успехах детей и внуков. Вспоминали и родителей. Правда, у большинства присутствующих никого из родителей уже не было в живых: у Несветаевой и Коковишки, у Вибриона и АБ.
У АБ сын открыл собственную полиграфическую фирму, которая, по словам Саши, уже приносит неплохой доход, но все равно пока еще нуждается в дальнейшей раскрутке и капиталовложениях.
У Вибриона от второй жены трое детей – два сына и дочь. Самый младший сын (ему всего 17 лет) профессиональный гитарист, играет в известной (всем, кроме меня) рок-группе. Все трое детей очень симпатичные, очень талантливые, но внешне на Вибриона не очень похожи. Старшие дети (мальчик и девочка) пока еще учатся в ВУЗах, но все без исключения подают большие надежды.
Мы сидели очень долго и вспоминали все основные, самые интересные, эпизоды нашей студенческой жизни: поездки в Новокузнецк и на сельхозработы, учебу в институте и походы по лесам Подмосковья, пение песен под гитару и наши студенческие вечеринки. Причем, если вспоминали какие-то эпизоды нашей жизни, то вспоминали все по-разному. У каждого оказывалось свое видение всем известного события, и отыскивались какие-то свои, новые, дополнительные подробности, неизвестные остальным участникам данного исторического происшествия (или просто забытые ими).
Даже общеизвестный факт моей попытки перевоспитать в новокузнецком поезде одного мальца, закончившейся тем, что я закрылась от его разъяренной мамаши в туалете, каждый изложил по-своему, потому что у каждого была своя версия данного события. Но ведь это замечательно. Так оно и должно быть, ведь каждый запоминает наиболее интересные именно для него факты и подробности.
Зато для всех оказалось общим одно: очень бережное отношение ко всему, что удалось сохранить от нашей молодости. Ко всем документам, фотографиям, магнитофонным записям и отснятым кинофильмам. Вибрион, например, сказал, что с помощью недавно приобретенного его институтом компьютерного оборудования вполне возможно записать и сохранить в электронном виде, как наши магнитофонные записи авторских песен, сделанные в свое время Тетерей, так и любительские фильмы, снятые в институте АБ. И в недалеком будущем они этим обязательно займутся, а когда завершат работу, то обязательно результаты своей деятельности протиражируют и вынесут на суд заинтересованной общественности, то есть на наш суд.
Кто-то из нас спросил Вибриона: «Саша, а когда ты последний раз играл на гитаре?». На наш вопрос он ответил, что это было так давно, что он даже не помнит. А гитара его рассохлась, кое-где растрескалась и развалилась. И длительное время он хранил только отдельные части от нее. Но друзья его сына, тоже профессиональные гитаристы, как-то взялись за нее, полностью отреставрировали и привели в порядок этот видавший виды инструмент. При этом они очень высоко оценили ее звуковые и музыкальные качества. Так что гитара полностью восстановлена, готова и на ней вполне можно продолжать играть, но сам Саша пока просто не имеет времени заняться ею.
АБ поделился своими воспоминаниями об институтском лагере отдыха в Пицунде. Он недавно побывал там с какой-то очень важной проверочной комиссией. Они обследовали жилые корпуса, столовую, пляжи и даже съездили в третье ущелье на моторной лодке. К сожалению, пронесшаяся над солнечной Абхазией война за очередную независимость непонятно от кого, нанесла почти всем зданиям и сооружениям практически непоправимый ущерб.
А что не сделала война, то довершили человеческие руки, разбив, разграбив и разломав, все, что только можно было. По этой причине большинство корпусов сейчас находятся в весьма плачевном состоянии. Более или менее сохранился только 1-й корпус, и его после небольшого ремонта вполне можно было бы при желании привести в полный порядок и использовать для проживания отдыхающих.
Восстановить инфраструктуру лагеря будет намного сложнее, но все равно это вполне возможно, только нужны солидные капитальные вложения. А желающих вкладывать деньги в этот нестабильный регион, пока к сожалению, нет, потому что это очень рискованно и нет никакой гарантии, что эта, еще не до конца остывшая «горячая точка», не заполыхает снова, потому что желающих в очередной раз повоевать за независимость в этой республике по-моему совершенно не убавилось.
И я тогда подумала, да действительно, очевидно что-то есть очень важное в наших воспоминаниях о тех годах, когда мы были молодыми. То, что не только заставляет нас вновь и вновь возвращаться мысленно к тем событиям, но и подталкивает каждого из нас бережно относиться к ним, сохранить их и постараться передать эти воспоминания всем остальным участникам.
И именно в этом я убеждалась на протяжении всего времени моего короткого – всего 11 дней - пребывания в Москве. Именно этого жаждали все, с кем мне удалось увидеться в Москве за столь короткий промежуток времени, именно это толкает нас вновь и вновь встречаться и общаться друг с другом. И именно это подталкивает меня писать свои воспоминания, потому что в процессе воспоминаний я вновь и вновь возвращаюсь к нашему прошлому и, вольно или невольно, повторно переживаю самые запомнившиеся мне события и моменты.
Тетеря как-то недавно в одном своем «мыльном» письме написала мне, что один из институтских преподавателей, уехавший жить за границу в США написал воспоминания о своей жизни и назвал их «Вторая жизнь». Очень точное название, потому что когда пишешь, то, естественно, повторно, как бы заново, вспоминаешь и переживаешь все события, о которых повествуешь.
Мы поделились друг с другом известиями о наших однокашниках, кто что про кого знает, но вот, например, про Шевкулю вообще никто ничего не знал. Он как-то отошел ото всех, ушел в глубокое подполье и ни с кем не общался последнее время. Про Гарика тоже никто ничего толком рассказать не мог. Да ведь и я тоже поддерживала контакт в основном только с Ольгой Коковихиной, но хочется надеяться, что все объявятся, и мы сможем в недалеком будущем собраться вместе просто так, не дожидаясь какой-нибудь знаменательной даты, а просто потому, что нам хочется встретиться, вспомнить прошлое, пообщаться накоротке и поговорить друг с другом.
На какие темы мы только не говорили в тот памятный вечер. Мне кажется, что была затронута огромная масса тем и проблем, начиная от нашей молодости и кончая современными московскими архитектурными «шедеврами». Но, как говорил Козьма Прутков: «Раз начавши, трудно завершить три дела:
- вкушать вкусную пищу;
- чесать, где чешется;
- беседовать с товарищем только что вернувшимся из похода».
В процессе беседы две Ольги – Баранова и Коковихина вспомнили про юбилей академика Фридляндера, работающего в ВИАМе. В сентябре 2003 года ему исполнилось 90 лет, но, не смотря на свой достаточно преклонный возраст, он сохранил огромную работоспособность, ясный ум и трезвость мыслей. Его юбилей отмечали очень широко в институте. После юбилея он даже успел выпустить книгу своих воспоминаний и очень охотно, с огромным удовольствием подписывает дарственные надписи на ней. Мы с Вибрионом сразу же загорелись и тоже захотели получить по книге с автографом знаменитого юбиляра. Ольга Баранова пообещала помочь это сделать, потому что она, работая в ВИАМе, очень близко и часто с Фридляндером общается. Несколько дней спустя она свое обещание сдержала, передав мне книгу с очень любезной надписью.
Так мы и говорили весь вечер на разнообразные темы и никак не могли наговориться. Да это и не удивительно, ведь мы не виделись столько лет и, вполне естественно, что нам было нужно очень многое поведать друг другу о себе, своей жизни, своих семьях. Но всему приходит конец, пришлось завершать и нашу дружескую встречу.
Мы обменялись телефонами, визитками, а от Вибриона и АБ поступило предложение в один из ближайших будних дней встретиться в пивном баре и продолжить нашу встречу. Мы договорились созвониться дополнительно и распрощались с гостями. Вибрион, будучи членом-корреспондентом Академии Наук России, в силу своего академического статуса, приехал на персональной машине и, как настоящий джентельмен, развез на ней всех гостей по домам.
В среду, 06.07.2005 г. мы с Ольгой решили сходить в «Мир электроники на Пресне». Дело в том, что я решила купить себе в Москве семнадцатидюймовый ТFT-монитор для компьютера. После того, как мы перебрали несколько вероятных специализированных точек по продаже компьютерной техники, наш выбор остановился на вышеуказанном магазине. Мы поехали туда сразу после того, как утром проводили на работу Юлю.
Магазин поразил меня своими размерами и ассортиментом представленных товаров. Там можно купить практически любую электронику и бытовую технику. Кроме того, там в разных бутиках представлены разные торговые фирмы с очень близким ассортиментом товаров, а условия конкуренции вынуждают их не завышать слишком сильно цены. Более того, там оказывается даже можно торговаться по этой же причине. Когда мы с Ольгой в одном из бутиков сказали продавцу понравившегося нам монитора, что у соседей аналогичный монитор стоит дешевле, он сам добровольно скинул нам 200 рублей от указанной на витрине цены.
Кроме монитора, мы с Ольгой приобрели себе там приборы для измерения давления. Ольга, оказывается, как и я, тоже мучается со своим давлением, а в «Мир электроники на Пресне» она пошла со мной по той простой причине, что там, оказывается, есть специализированный магазин по продаже медицинской техники, где она и хотела приобрести для себя такой прибор.
На следующий день у нас с Ольгой был запланирован Музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, а по дороге в музей мы зашли посмотреть Храм Христа-Спасителя, восстановленный по сохранившимся чертежам, рисункам и фотографиям. Снесенный храм был построен и расписан на народные пожертвования к 100-летней годовщине победы русских войск над армиями Наполеона.
Храм был снесен в 30-е годы, на месте снесенного храма хотели первоначально построить огромный Дворец Советов с грандиозной статуей Сталина, но успели только вырыть котлован. Строительству помешала сначала война, потом хозяйство надо было восстанавливать, а потом времена изменились, Дворец Советов со статуей Сталина потерял свою актуальность, поэтому вырытый котлован использовали для строительства плавательный бассейна «Москва». Я помню, как мы с Тетерей ходили в этот бассейн немного поплавать. А вот теперь бассейна нет, а на его месте снова возвышается неповторимо живописный, радующий глаз Храм Христа-Спасителя.
После посещения Храма мы пошли в Музей изобразительных искусств. Посмотрели выставку художника-мультипликатора Норштейна, автора известных мультфильмов: «Ежик в тумане», «Шинель» и других. После этой экспозиции перешли в основное здание и внимательно прошлись практически по всем выставочным залам, начиная от Ассирии и древнего Египта, а закончили экспозицией костюмов и фотографий со съемок фильмов Феллини.
Музей им. Пушкина изменился мало. Из современного добавились только индивидуальные радио-гиды, повествующие о выставленных картинах и их авторах, да практически полный запрет на проведение фото- и киносъемок. Причем за исполнением этого запрета следят теперь значительно строже, чем за исполнением всем набившим оскомину запрета «руками не трогать».
Мы с Ольгой не очень долго рассматривали экспозиции в каждом зале, но даже при нашем довольно быстром темпе осмотра, посещение музея заняло приличное количество времени и вышли мы из музея уже после 17.00. Созвонились с нашими ребятами – двумя Сашами, с которыми собирались идти в пивной бар и выяснили, что посещение бара откладывается до лучших времен. К сожалению, у каждого оказались свои обстоятельства непреодолимой силы, и оба Александра извинились, что не смогут уделить нам внимание. Мы с Ольгой, вздохнув облегченно, отправились по своим делам, которых у нас тоже напланировано было великое множество, а времени для их выполнения как всегда не хватало.
Вечером раздался очередной Тетеринский «контрольный выстрел», у нее созрело для меня новое предложение: она смогла освободиться на пятницу от работы и предложила мне заехать к ней на дачу в пятницу и пробыть там до воскресенья. В пятницу, на даче, мы с ней готовимся к приезду гостей: маринуем курицу, косим траву, а в субботу накрываем на стол, готовим древесные угли для куриного шашлыка и ожидаем приезда Рэксы, Ольги Коковихиной и Милы Фаляно.
Меня такая перспектива вполне устроила, свои пятничные планы я перенесла на понедельник, и утром, сразу же после завтрака я отправилась в сторону метро Первомайская, откуда на маршрутке можно было спокойно доехать до Лениного дома. Тетеря встретила меня на остановке вместе со своей собакой – ротвеллером, ласково называемым Боня (или Бони). Мы поднялись к Лене домой, там нас встретила Ленина мама, которую я видела очень много лет назад. Мы с ней расцеловались, она показала мне квартиру, а потом вспомнила нашу с Леной студенческую молодость, но поскольку у Тетери были грандиозные планы по предстоящему приему гостей, мы с ней отправились закупать продукты. Закупив все необходимые продукты, мы сразу же вернулись домой, взяли Бонечку и отправились на машине на дачу.
До дачи мы с Леной добрались на машине достаточно быстро, к счастью в автомобильные пробки не попали. По дороге, в Гжели зашли в один из магазинов, продающих очень красивую и интересную, но дорогую гжельскую керамику. Лена купила там себе и мне на память гжельский сувенир, и мы отправились дальше на дачу.
Прибыв на место, мы постарались оперативно сделать все, что было запланировано на вечер, и только когда Лена мариновала курицу, начало потихоньку темнеть и в воздухе стаями начали летать комары. Поэтому завершать работы по приготовлению маринада Тетере пришлось уже в накомарнике. Оказывается, комаров там видимо-невидимо, и даже многочисленные мази и препараты не очень от них спасают и защищают. Одно утешало в истории с комарами – в молодости у меня после каждого укуса моментально вспухал приличный прыщ, а сейчас на комариные укусы организм реагировал более спокойно, и никаких аллергических реакций не возникало.
Чтобы я не скучала и настроилась на ностальгическую волну, Тетеря включила магнитофон с записью бардовских песен. У нее были три кассеты под названием «Песни нашего века». Исполняла эти песни широко известная группа певцов и гитаристов с участием Берковского. Большинство из этих песен сопровождали нас практически все пять с половиной лет учебы в институте.
Мы распевали их везде: в Сибири и в Подмосковных селах, в походах и на стройках, словом там, куда закидывала нас наша студенческая судьба. И вот сейчас, через 30 лет, они снова вернулись к нам, но уже немного другие: слегка преображенные, отшлифованные, исполняемые не толпой студентов-любителей, а вполне профессиональной, хорошо сыгранной и отлично спетой группой певцов и гитаристов. Слушая эти песни, я вспомнила нашу студенческую молодость, стройотряды, походы, сельхозработы и получила море удовольствия.
Тетеринская дача мне очень понравилась. Там, конечно, строительных работ необходимо выполнить еще море, потому что пока готовы только стены здания, а нужно еще крышу крыть, окна и двери монтировать, я не говорю про отделочные работы. Но само место расположения очень красивое, рядом лес, участок большой – сдвоенный (16 соток), на участке в основном пока растут деревья: березки и ели, есть водопровод.
Мы с Леной жили в очень симпатичном деревянном домике, который по первоначальному проекту планировался по-моему, как сауна, но вполне оборудован сейчас для проживания. На участке в нескольких очень живописных местах расставлены красивые и удобные деревянные скамейки. Почва песчаная, заросшая травой, вокруг участка возведен высокий, добротный и красивый деревянный забор. Одним словом все на даче продумано и выполнено очень рационально, красиво и изящно.
Никто там не собирается превращать место отдыха в садовый участок, интенсивно эксплуатируемый для выращивания разнообразных овощей и фруктов и извлечения прибыли. На участке, конечно, посажены разные плодовые деревья и кустарники, растет несколько кустиков клубники. Словом, чувствуется, что все задумывалось и планировалось для отдыха, удовольствия и радости, а не для непосильного труда с целью извлечения дохода от продажи выращиваемых овощей и фруктов.
Утром мы продолжили наши приготовления и постоянно с нетерпением поглядывали на часы и на калитку, выбегали на дорогу, ожидая прибытия долгожданных гостей. Однако к запланированному времени гости почему-то так и не появились. Мы с Тетерей сразу же вспомнили Кузинскую интерпретацию песни из «Бременских музыкантов» - «Ох, рано встает Фаляно». Когда гости все-таки прибыли, правда с опозданием на полтора часа, выяснилась и причина – Люся по своей всегдашней привычке опоздала на пять минут, а поезд почему-то не стал ее ждать (по-видимому, из вредности). Пришлось всем вместе дожидаться прибытия следующей электрички.
Но вот, после длительного ожидания, вдали, на центральной дороге, идущей от станции, показались, наконец, три женские фигуры. Фигуры дружно шагали в нашу сторону, медленно приближаясь, и оказались нашими долгожданными Милой, Рэксой и Коковишкой. Мы так обрадовались друг другу, даже не опишешь словами. Ничего удивительного: с Рэксой мы не виделись 16 лет, а с Фаляно 31 год. С Ольгой я встречалась значительно чаще, регулярно заходя в гости, когда бывала в Москве, но и у той была последний раз летом 1993 года – 12 лет тому назад.
Полностью воспоминания можно скачать одним файлом с сервера: Бажан Лилия "Однажды тридцать лет спустя"
Еще похожие сочинения:
- Однажды тридцать лет спустя. Глава последняя - окончание
- Бажан Лилия Как молоды мы были часть 1 (начало)
- Бажан Лилия Как молоды мы были часть 1 (продолжение 1)
- Бажан Лилия Как молоды мы были… (Продолжение 2, ч.1)
- Алексеев А.Б. ЖАРКОЕ ЛЕТО СЕМИДЕСЯТОГО
- Картинки студенческая жизнь
- Памяти Ольги Борисовны Коковихиной посвящается
|
